Просто.Луцьк.UA

...здесь, подальше. Но я не обиделся. Я знал этого человека очень много лет, и он имел право послать всех нас подальше. Вместе с «нашей Украиной». Но я спросил его – почему? Мы обговаривали это сто раз, и сто раз он выдавал мне один и тот же ответ – «карьера». Его приглашали в ту страну пару раз и вот предложили остаться. Насовсем.

Я в очередной раз спросил с усмешкой друга о том, что он чувствует, покидая, так сказать, Родину, а он мне выдал в несвойственной его интеллигентной натуре манере все, что думал. Прорвало…

- Слушай, вот ты прикалываешься, тебе интересно… А мне неинтересно. Мне вообще не хотелось бы покидать «эту, так сказать Родину». Ты кривляешься, а мне как ножом по сердцу. Но – достало. Просто – все достало до печенок.

Смотри – мы с тобой родились и жили в нормальном, интеллигентном городе. Этот город сейчас превратился в помойку, куда весь человеческий мусор со всей Украины свозят. От жлобов не продохнуть, от чертухаев этих… Ты знаешь, что мне довелось два месяца проработать под началом одного такого? Оно писать без ошибок не умеет, но считает себя кем-то. Фото Лорак, такой же жлобишки, над столом повесил…

Ты помнишь, какую музыку мы слушали? Это было что-то настоящее. Что сейчас тут слушают? Поплавских да Могилевских? А, извини… Забыл… Еще есть у нас группа «Гавана»… Слушай, не в музыке дело, не в кино и не в книгах. Дело во всем! Все вместе, вся эта ржавчина – достала.

Нам рассказывают сейчас, что, мол, мы жили при таком отвратительном строе, что, мол, всех нас имели… Кто имел? Леня Брежнев меня имел? Да клал я на него. И КГБ за мною не следил, и вообще… Мне тогда дышалось, а сейчас тут смердит. От всего этого народа тупоголового. Почему тупоголового? Да потому что его нагибают сто раз, а он готов опять задницу подставить – поимейте меня в сто первый!

Вот ты думаешь, что тут когда-нибудь будет лучше? Да никогда здесь лучше не станет. В этой стране год от года все только хуже будет. Знаешь почему? Потому что у власти – быдло. А быдло нажраться не может. Быдло будет грести под себя ложками, лопатами совковыми, экскаваторами. У Коновалюка конюшня в две сотни голов, у Зварыча – конюшня, у всех конюшни. Они лошадей по сто-двести тысяч покупают. А потом рассказывают на программе у Шустера о том, как душа болит за народ. Литвин, вон, глянь – вообще, голоса втупую скупил по сто гривен, а теперь между струек без зонтика бегает. «От дивлюсь я на вас і не розумію – хто з вас про народ подумає?» Мля, ты, наверное, подумаешь! Достало это все. Поверь - такие не насытятся никогда.

Это потому, что их родители за плугом ходили, дерьмо коровье нюхали. Эти жирнозадые в детстве недоедали, так теперь наверстывают. А теперь у этих жлобов костюмы по тридцать штук зеленых. Вот ты мне скажи – на кой хрен этим колхозникам костюмы по тридцать тысяч??? Они в хатынках жили, так им теперь дворцы подавай. И не где-нибудь, а непременно в Киеве.

Они сейчас потихоньку всю землю скупят, паны эти новоявленные, и все – каюк. Чье это озеро? Это озеро какого-нибудь Павлычко. А это чье поле? Это поле Яворивского. А этот лес – Балоги и так далее. Все. Украины не станет как таковой. Все скуплено, все раскуплено. А потом они сделают то, что сейчас делаю я – уроют отсюда куда глаза глядят. И отправятся туда, где сейчас их дети учатся. Из этой земли все выжимают. Последние соки. Продают все, что видят. Заводы, комбинаты, порты… Ты на диктофон что ли пишешь? Ну, пиши. Когда продавать нечего станет – обложат налогом этот долготерпеливый народец.

А что? Налог на воздух, налог на чихание, на пердеж. И народ скушает – не подавится. Мы на них пашем! 99% населения пашет на 1%. Где еще такое есть? Я другой такой страны не знаю… Нам еще палату лордов в Раду ввести осталось – и полный блеск будет. А народ будет терпеть. Вот недавно смотрел по телевизору драку за дешевое мясо. Мне так стыдно стало. И стыдно, и жалко этих людей, и злость на них. Все в кучу. Как так можно жить? Ну, вы же люди все-таки, а не животные. Дерутся за это мясо, плачут…

Как решить? Слушай, я не знаю. Я не политик, я в другой области специалист. У нас вообще советы любят давать голодранцы. Обрати внимание – чем глуше село, тем серьезнее в политике разбираются. В руках тысячи долларов не держали, а рассуждают, как с бюджетом разрулить. Вот такие и приходят во власть. Ему не тысячу, ему десять положат – и пропал. Сгорел, блин, на работе. Как с 17 года повелось, так и сейчас катится. Холопы при власти – страшная штука.

А то, что общество фашизируется, тебя не волнует? Ты глянь, что наш гарант делает – он решил здесь Германию 34-го года построить. Ты писал про Бандеру, но это только верхушка айсберга. Вот 9 мая будет – посмотришь, сколько уродов сползется ветеранов бить. А на ветеранов глянь – нищие, затюканные какие-то. Им скоро стыдно будет ордена надевать. Они же оккупанты, мля, оказывается… А дивизии СС памятник строят очередной… Все это неспроста. Ты думаешь, менты не могли бы взять всех скопом – скинов, руководителей их? Да я уверен, что всех знают по фамилиям. Но это политика такая: если нет вообще ни фига, то будем бить на то, что мы украинцы. Это политика нищих. Мы нищие, голодранцы, над нами весь мир потешается. Но мы – украинцы! Значит, уже этим лучше черножопых, кацапов, бульбашей… Политика дебилов. Я не хочу, чтобы мой сын здесь жил. Читал эту хрень в учебниках истории, смотрел на дебилов в эсэсовской форме по телевизору.

Можешь считать меня не патриотом. Но я не знаю, что здесь ловить, и не вижу перспективы у этой страны. И поверь мне на слово – если бы я видел хоть малейшую перспективу, я бы не уезжал сейчас. Я жил бы здесь на свои полторы тысячи долларов в месяц и верил бы в лучшее. И работал бы на будущее. Но будущего у этой земли нет. Я буду скучать, как скучают все бывшие, я буду приезжать сюда и плакать от ностальгии. Но любить на расстоянии – это совсем другое. Все. Пока. Завтра напишу, как устроился…

Мы обнялись, и он пошел. Не оглянулся. А я смотрел в его спину и понимал, что он прав. Прав во всем практически. А потом я ехал от аэропорта по единственной, наверное, в Украине качественной дороге и смотрел на самолет, сжимающийся до маленькой точки в пасмурном небе. Летел ли мой друг в этом самолете – не знаю. Но сколько людей с такими же, как у него, мыслями, смотрели в тот миг в иллюминаторы исчезающего за тучами самолета на эту землю? Они смотрели на поля, леса, города и прощались с этой землей, у которой нет будущего, навсегда…